Пора давно за все благодарить,
за все, что невозможно подарить
когда-нибудь, кому-нибудь из вас
и улыбнуться, словно в первый раз
в твоих дверях, ушедшая любовь,
но невозможно улыбнуться вновь.
Прощай, прощай — шепчу я на ходу,
среди знакомых улиц вновь иду,
подрагивают стекла надо мной,
растет вдали привычный гул дневной,
а в подворотнях гасятся огни.
— Прощай, любовь, когда-нибудь звони.
Так оглянись когда-нибудь назад:
стоят дома в прищуренных глазах,
и мимо них уже который год
по тротуарам шествие идет.
Мастер занят, вино презрев,
он дымит своей трубкой старой:
заказал ему принц барельеф
юной жены — Динары.
Красотою её осиян,
три недели лепил он профиль,
три недели звенел чекан,
на тагане кипело кофе.
Наконец, ему всё удалось:
лик загадочен и прекрасен.
Подмастерья резались в кость
и про девок точили лясы.
Принц явился в назначенный час,
взял заказ и почёл разумным
оплатить лишь малую часть
обещанной ранее суммы.
Гордый мастер спорить не стал,
запер дверь и с восковой модели
из металла вырезал штамп
и отдал его подмастерьям.
Те, от кварты вина захмелев,
за работу принялись дружно:
что ни удар — барельеф
вылетал из станка бездушно…
Ах, как принца бросало в жар —
на прилавках любого базара
безделушкой дешёвой лежал
лик его несравненной Динары.
