Звезды еще не гасли.
Звезды были на месте,
когда они просыпались
в курятнике
на насесте
и орали гортанно.
…Тишина умирала,
как безмолвие храма
с первым звуком хорала.
Тишина умирала.
Оратаи вставали
и скотину в орала
запрягали, зевая
недовольно и сонно.
Это было начало.
Приближение солнца
это все означало,
и оно поднималось
над полями,
над горами.
…Петухи отправлялись
за жемчужными зернами.
Им не нравилось просо.
Им хотелось получше.
Петухи зарывались
в навозные кучи.
Но зерно находили.
Но зерно извлекали
и об этом с насеста
на рассвете кричали:
— Мы нашли его сами.
И очистили сами.
Об удаче сообщаем
собственными голосами.
В этом сиплом хрипении
за годами,
за веками
я вижу материю времени,
открытую петухами.
Сказал врачу
Один медведь:
— Я не хочу
Чихать, болеть!
Потом чихнул,
Потом вздохнул
И усадил врача на стул.
Чихнул опять,
И так – раз пять!
Стал нос сопливый вытирать.
Врач говорит: — Раз я пришёл,
Давайте, сделаем укол!
Медведь, грубя,
Рычит врачу:
— Я сам тебя
Как полечу!
Уколов с детства не терплю!
Сейчас вот сам тебе вколю!
А бедный врач сидит, молчит,
Зубами в ужасе стучит.
И, затаившись в сумке, шприц
Трясётся тихо — тыц-тыц-тыц!
Медведь орёт, медведь ревёт,
Тарелку с ложкой достаёт:
— Я ем на завтрак докторов!
Тут доктор пискнул: — Ты здоров!
И пулей вылетел за дверь.
Не пациент, а просто зверь!
