Что далее. А далее — зима.
Пока пишу, остывшие дома
на кухнях заворачивают кран,
прокладывают вату между рам,
теперь ты домосед и звездочёт,
октябрьский воздух в форточку течёт,
к зиме, к зиме всё движется в умах,
и я гляжу, как за церковным садом
железо крыш на выцветших домах
волнуется, готовясь к снегопадам.
Гимн Давида вдохновенный —
Раб и негр — он громко пел;
Пел Сион освобожденный,
Гром побед и славных дел.
Ночь была тиха, спокойна,
Все объято было сном,
И звучал полно и стройно
Голос в воздухе ночном.
Не такой ли гимн свободный
Слышал черный фараон,
Как грозой пучины водной
Был с войсками окружен.
В глубь души мне мощно, страстно
Голос негра проникал;
То торжественно и ясно,
То стенаньем он звучал.
Павел с Силой в заточенье
Песнью славили Христа,
И в ту ночь землетрясеньем
Дверь была им отперта.
Ангел вестником спасенья
К негру явится ль в тюрьму?
Дверь тюрьмы землетрясенье
Распахнет ли и ему?
