По отвесному берегу моря маленькой Эстии,
Вдоль рябины, нагроздившей горьковатый коралл,
Где поющие девушки нежно взор заневестили,
Чья душа целомудренней, чем березья кора,
По аллее, раскинутой над черной смородиной,
Чем подгорье окустено вплоть до самой воды,
Мы проходим дорогою, что не раз нами пройдена,
И все ищем висячие кружевные сады…
И все строим воздушные невозможные замки,
И за синими птицами неустанно бежим,
Между тем как поблизости — ласточки те же самые,
Что и прошлый раз реяли, пеночки и стрижи.
Нет, на птицу на синюю не похожа ты, ласточка,
На палаццо надземное не похожа изба.
Дай рябины мне кисточку, ненаглядная Эсточка,
Ту, что ветер проказливо и шутя колебал…
Десять тысяч бездомных детей,
Это только в одном Петербурге —
Невозможный позор для властей
В европейском каком-нибудь Бурге.
И представить такое нельзя,
Чтобы так, без войны, без разрухи,
Без раздумий, а попросту зря
Обрекались детишки на муки.
Стыдно слушать, когда президент
Мира самой страны богатейшей
Оглашает на весь белый свет,
Что не в силах задачи первейшей
Разрешить. Что бессилен во всём
Кроме слов. Без последствий, без дела
Порастёт всё, как прежде, быльём –
Всё, что только в стране не болело.
А народ, замороченный СМИ,
Всё надеется, сдуру, на прибыль.
Эх, народ, ты себя не срами,
Демократия – это же выбор.
