В гирляндах из ронделей и квинтин,
Опьянены друг другом и собою
В столице Eesti, брат мой Константин,
На три восхода встретились с тобою.
Капризничало сизо-голубою
Своей волною море. Серпантин
Поэз опутал нас. Твой «карантин»
Мы развлекли веселою гульбою…
Так ты воскрес. Так ты покинул склеп,
Чтоб пить вино, курить табак, есть хлеб,
Чтоб петь, творить и мыслить бесконтрольно.
Ты снова весь пылаешь, весь паришь
И едешь, как на родину, в Париж,
Забыв свой плен, опять зажить корольно.
С тех пор, как мальчишкой себя вспоминаю,
Бежал я на улицу Первого мая —
Туда, где сверкают гремящие трубы,
Где с трубами песни сливаются наши,
Туда, где смеются поющие губы
И девушки прямо на улицах пляшут.
Четыре весны мы весну не встречали,
Четыре столетья легли нам на плечи
Но мы не согнулись в огне и в печали,
Мы шли затемненному солнцу навстречу.
И вот оно, солнце, горит, как награда,
Над гордым покоем дворцов Ленинграда,
И каждая улица, каждая площадь
Знамена и флаги по ветру полощет,
И в сердце стучится заветное слово –
Мы юность вернули, мы молоды снова!
И снова спешим мы, друзей обнимая,
В просторы любимого звонкого мая, —
Туда, где сверкают гремящие трубы,
Где с трубами песни сливаются наши,
Туда, где смеются поющие губы
И девушки прямо на улицах пляшут.
