Ты пришла в шоколадной шаплетке,
Подняла золотую вуаль.
И, смотря на паркетные клетки,
Положила боа на рояль.
Ты затихла на палевом кресле,
Каблучком молоточа паркет…
Отчего-то шепнула: «А если?..»
И лицо окунула в букет.
У окна альпорозы в корзине
Чуть вздохнули, — их вздох витьеват.
Я не видел кузины в кузине,
И едва ли я в том виноват…
Ты взглянула утонченно-пьяно,
Прищемляя мне сердце зрачком…
И вонзила стрелу, как Диана,
Отточив острие язычком…
И поплыл я, вдыхая сигару,
Ткя седой и качелящий тюль, —
Погрузиться в твою Ниагару,
Сенокося твой спелый июль…
По полю пройдусь я походкой широкой,
Сквозь стены кустов и ветра насмешек.
Вслед в спину глядит безымянное солнце –
Бьёт радуга из цветастых картинок.
Лопочут подо мной весёлые лужи,
Вдрызг, разлетаясь как жидкое тесто.
И мысли легли все по самые уши,
Там обретая привычное место.
Но вот впереди и слепая дорожка,
Незримо откуда бежала она.
И я шаг за шагом быстрее немножко,
Иду, сам не зная, совсем никуда.
Иду в тишину безвозмездных улыбок,
Туда, где начнётся тот внутренний мир.
Где закрыты просторы вялых ошибок,
И ты остаешься при свете один.
И кто его знает – легка ли дорога…
И лёгок ли путь, где проходят века.
По мятым следам и сыпучим болотам,
Иду, сам не зная, совсем никуда.
