Л.Н.Толстому
Он весь свой светлый мудрый разум
Вложил в заветную мечту
Чтоб «по-мужицки, дружно, разом,
Взять и осилить нищету!».
Но, не устроив жизни новой,
Хоть чем-то он помочь хотел:
Вдове Анисье Копыловой
Он лично вспахивал надел.
Народ глядел почти с испугом,
Как, до колен порты задрав,
Осенней пашней шел за плугом
«Его сиятельство», сам граф!
Известно, кто такие бары!
A этот, по-крестьянски бос.
За-ради самой нищей бабы
Пахал, косил, возил навоз!..
В какой иной земле, приятель,
Найдется равный образец,
Чтоб был – гусар, мудрец, писатель
И жнец, и на трубе дудец?!
Досель в народном сердце чутком
Былого чувства не унять,
И это – нашим «русским чудом»
Законно следует считать.
Под сонное пенье фагота
Усталые пары скользят…
И холод, и боль, и забота
В блуждающих взглядах сквозят…
Плывут-чередуются пары,
Испанец, венгерец и лях,
И юноша томный, и старый
Усач, поседелый в боях…
Своею игрой бесконечной
Суровая прихоть сплела
Рассеянность доли беспечной
И скорбную бледность чела…
Мелькает-скользит вереница
Гонимых на пир пустоты —
Борьбой искаженные лица,
Клейменные жизнью черты…
И длится веселье без срока
В чертогах, не знающих сна,
Где в сумрачный час одиноко,
Срывалась, рыдает струна,—
Где, гостья из далей бездонных,
Колеблется ночь по углам
И светится в нишах оконных
Крестами белеющих рам…
