Мне с каждым годом как-то ближе
Дороже и родней навек
Архип Иванович Куинджи
Необычайный человек.
Коли талант – любовь к чему-то,
Кто, как не он, талантлив был?
Куинджи так светло и мудро
Природу русскую любил.
О той любви – чего уж проще –
Всем протрубили на века
Его «Березовая роща»
И эта «Лунная река»…
А сколь еще о нем известно
Почти волшебных «небылиц»:
Имел Куинджи дар чудесный,
Дар привораживанья птиц.
Он выходил на крышу дома –
И видел чинный Петербург…
Весь неуемный птичий гомон
К его рукам слетался вдруг!
Вороны с галками слетались
И ласточки, и воробьи, –
Слетались, будто покорялись
Гипнозу вековой любви!
Что тут Орфей с его игрою?
Куинджи больше смог открыть:
Любовью, чистою, одною
Природу можно покорить!
На снегу белизны госпитальной
умирал военврач, умирал военврач.
Ты не плачь о нем, девушка,
в городе дальнем,
о своем ненаглядном, о милом не плачь.
Наклонились над ним два сапера с бинтами,
и шершавые руки коснулись плеча.
Только птицы кричат в тишине за холмами.
Только двое живых над убитым молчат.
Это он их лечил в полевом медсанбате,
по ночам приходил, говорил о тебе,
о военной судьбе, о соседней палате
и опять о веселой военной судьбе.
Ты не плачь о нем,
девушка, в городе дальнем,
о своем ненаглядном, о милом не плачь.
..Одного человека не спас военврач —
он лежит на снегу белизны
госпитальной.
