Не колыхнет Волхов темный,
Не шелохнет лес и холм,
Мещет на поля чуть бледный
Свет луна, и спит мой дом.
Как, — я мнил в уединеньи, —
В хижине быть славну мне?
Не живем, живя в забвеньи:
Что в могиле, то во сне.
Нет! талант не увядает,
Вечного забвенья в тьме;
Из-под спуда он сияет:
Я блесну на вышине.
Так! пойду хотя в забаву
За певцом Тиисским вслед
И, снискать его чтоб славу,
Стану забавлять я свет.
Стану шуткою влюбляться,
На бумаге пить и петь,
К милым девушкам ласкаться
И в сединах молодеть.
Я пою, — Пинд стала Званка,
Совосплещут музы мне;
Возгремела балалайка,
И я славен в тишине!
Чтоб улететь нам на курорт,
Примчались мы в аэропорт.
А там полно народа —
Нелетная погода.
«На самолет билета нет!
Но есть на теплоход билет!» —
Сказали нам из кассы.
Ну, что за выкрутасы?
Глядим мы –
в аэропорту
У теплоходов на борту,
Где сверху трубы были,
Им крылья там прибили!
Убрав шасси, по глади вод
За теплоходом теплоход
Несутся по каналу,
Послушные штурвалу.
По водно-взлетной полосе
Летят под дождь во всей красе!
Ведь дождь для теплохода —
Рабочая погода!
Во всю закрылками скрипя,
Штурвалы тянут на себя
В кабинах капитаны.
Им нипочем туманы!
Но каждый вдруг их них взгрустнет,
Завидев встречный теплоход,
Ведь без трубы при встрече
Трубить друг другу нечем…
