Солнце садится, и небо алеет закатом,
В копнах стоящее сено полно ароматом,
В воздухе пляшут и хором жужжат комары.
Тихо косарь утомлённый подходит к деревне.
Гордо поодаль курган возвышается древний;
Там, нарушая затишье вечерней поры,
Юность резвится, и всплескам весёлого смеха
Вторит над лугом и сонными рощами эхо…
К дому причетника пышный склоняется бук.
Старец под буком; с ним дети, ягнята и птицы
Дружной семьёю… Пушистая шкура лисицы
Сохнет, повешена кем-то на сук.
Аист в раздумье стоит на кудрявой верхушке.
Лужей стал пруд, — но забили тревогу лягушки:
Парни, подростки гурьбою поят лошадей,
Свищут, поют… и уносятся к шири полей!
Двое ребят краснощёких, здоровых, ядрёных
Заняты, видно, игрою из самых мудрёных:
Палкой чертят на земле и строенья, и двор;
20 Мать на отцовский кафтан нашивает заплаты.
Звон колокольный несётся в безмолвный простор;
Господа славит крестьянин молитвой средь хаты;
Набожно дети стоят вкруг большого стола, —
Сущие ангелы: дать бы им по два крыла!
25 Там, где малина растёт, у церковной ограды,
Села старуха на камне в час тихой отрады;
Прядь серебристых волос шевелит ветерок…
Тут же, у ног, с молоком деревянная чашка;
Палку держа на коленях и охая тяжко,
30 Что-то старуха жуёт: верно, хлеба кусок…
Двое влюблённых сидят на пригорке отлогом,
Там, за стеною… И пусть их сидят себе с Богом!..
