Un charme vit en elle — irresistible et pur,
Un charme de mystere et de melancolie,
Et sa douce presence est comme un reve obscur,
Dont, sans le s’expliquer, on a l’ame remplie.
Чудо чистой гармонии, тайна, печаль!
В этом милом созданьи нет жизненной прозы.
И душа погружается в ясную даль,
И рождаются в сердце неясные грезы.
Меж коней, любимцем общим, средь всегдашних ласк, похвал,
Жил да был козел в конюшне, по прозванью Генерал.
Пребольшущий был козлище, с преогромной бородой,
Толст, высок, глаза как плошки, и рога в аршин длиной.
На беду
Раз в саду,
Стоя над водою,
Вдруг был он
Поражен
Собственной красою.
‘Генерал! — сказал он громко. — Ты бобыль!
Не стыдно ль, брат?
Из себя такой красавец — и до сих пор не женат!
Надо нам увековечить генеральский славный род,
Да в грядущих поколеньях имя громкое живет!’
Вот пошел
Наш козел
К козочке-невесте;
Стал просить:
‘Станем жить
Мы с тобою вместе!’
И невеста согласилась, и, хоть нравом егоза,
Речи трезвенные сразу повела к нему коза:
‘Как пойдут у нас козлята, стану грудью их кормить,
Ты ж, заботясь о потомстве, будешь сено нам носить’.
‘Как?! — сказал
Генерал. —
Я, лицо такое,
И начать
Вдруг таскать
На себе съестное?!’
И ушел он, оскорбленный, и остался бобылем,
Хоть стремленье к жизни брачной сильно чувствовалось в нем…
А коза-невеста вскоре без труда себе нашла
Нечиновного, простого, работящего козла.
Мрачен стал
Генерал.
Вот минуло лето —
Стал он плох
И издох
Под забором где-то.
