В этот час, когда грохочет в темном небе грозный гром,
В этот час, когда в основах сотрясается наш дом,
В этот час, когда в тревоге вся надежда, вся любовь,
И когда сильнейший духом беспокойно хмурит бровь,
В этот час стремите выше, выше гордые сердца,—
Наслаждается победой только верный до конца,
Только тот, кто слепо верит, хоть судьбе наперекор,
Только тот, кто в мать не бросит камнем тягостный укор.
эти истории повторяются по десятому кругу.
поколение помнящих-запах-его-волос,
поколение без-неё-у-меня-в-сердце-вьюга.
все мы можем спокойно жить друг без друга.
а нравится ли такая жизнь — это другой вопрос.
они говорят: «как тебе там с другими?
у моей внутренней хиросимы твоё чёртово имя.
самые близкие люди стали внезапно чужими».
а я до этого, наверное, не дорос.
а я даже не знаю, сколько живёт любовь.
три года, пять, или какие там в моде сроки?
главное, что живёт. и без этих красивых слов:
«априори», «патетика», которыми все заполняют строки.
это не фальшивое горе, сыгранное в миноре.
но о чём это я, тут же ведь судьбы рушатся.
говорю быстро, волнительно, спотыкаясь на каждом слове,
наверное, не из тех, к кому можно прислушаться.
нет, тут не будет про «в жизни бывают похуже раны»
или «потом это всё вам покажется ерундой».
просто пусть подростковые юные драмы
будут в жизни единственной вашей бедой.
