В склянке темного стекла
из-под импортного пива
роза красная цвела
гордо и неторопливо.
Исторический роман
сочинял я понемногу,
пробиваясь как в туман
от пролога к эпилогу.
Были дали голубы,
было вымысла в избытке,
и из собственной судьбы
я выдергивал по нитке.
В путь героев снаряжал,
наводил о прошлом справки
и поручиком в отставке
сам себя воображал.
Вымысел — не есть обман.
Замысел — еще не точка.
Дайте дописать роман
до последнего листочка.
И пока еще жива
роза красная в бутылке,
дайте выкрикнуть слова,
что давно лежат в копилке:
каждый пишет, как он слышит.
Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить…
Так природа захотела.
Почему?
Не наше дело.
Для чего?
Не нам судить.
Эх, товарищи родные,
Петь почаще мы должны
Про лихие, расписные
Стеньки Разина челны.
Аль уже «не в моде» разве
Атамановы клинки?
Аль и вправду Стенька Разин,
Как туман, уплыл с реки?
А, чай, он всерьез, не в шутку,
Нас учил, как надо жить:
Не вцепляться в бабью юбку.
Волжской волей дорожить!
Пусть бы вновь вошло в привычку
Брать купцов за обшлага!
Пусть бы клич «Сарынь на кичку!»
Вновь встревожил берега!
Чтоб ни шелком, ни брильянтом
Богатею не блеснуть,
Чтоб ни Ротшильдам, ни хантам
Темной ночкой не уснуть,
Чтоб по всей Земле всечасно
Грудь знобило у господ.
Чтобы знали, как опасно
Обворовывать народ!
