Отшумели песни нашего полка,
Отзвенели звонкие копыта.
Пулями пробито днище котелка,
Маркитантка юная убита.
Нас осталось мало: мы да наша боль.
Нас немного, и врагов немного.
Живы мы покуда, фронтовая голь,
А погибнем — райская дорога.
Руки на затворе, голова в тоске,
А душа уже взлетела вроде.
Для чего мы пишем кровью на песке?
Наши письма не нужны природе.
У могилы братской — грустные посты,
вечные квартиры в перелеске…
Им теперь спокойно, и сердца чисты,
и глаза распахнуты по-детски.
Спите себе, братцы, — все придет опять:
Новые родятся командиры,
Новые солдаты будут получать
Вечные казенные квартиры.
Спите себе, братцы, — все начнется вновь,
Все должно в природе повториться:
И слова, и пули, и любовь, и кровь…
Времени не будет помириться.
Не беда, коль ушел твой трамвай,
На борту у которого нету
Твоих глаз, сонно собранных вдаль,
Твоих рук, прислонивших к таблу
Равнодушье чужого билета.
Не беда, потому что твоим
Он и не был, раз ты опоздал,
«Как я мог, так всегда, не могу!» —
Зашумел твой рассудочный винт,
Ты себя в сотый раз отругал.
А беда, коль ушел твой отец,
Твоя мать или твой человек,
Вот тогда повисает конец,
Черной ночью давя слабый свет,
И постель холодна словно дно
Утекающих в прошлое рек.
В темноте одиночества нет
Ни утрА, что застелет кровать,
Ни беды, что ушел твой трамвай,
Ни того, кто отдал свой билет.
Этот сайт использует cookie для хранения данных. Продолжая использовать сайт, Вы даете свое согласие на работу с этими файлами. Политика конфиденциальности: https://lit-ra.su/politika-konfidentsialnosti/
