А. Цибулевскому
На фоне Пушкина снимается семейство.
На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает, и птичка вылетает.
Фотограф щелкает. Но вот что интересно:
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
Все счеты кончены, и кончены все споры.
Тверская улица течет, куда не знает.
Какие женщины на нас кидают взоры
и улыбаются… И птичка вылетает.
На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны (для тех, кто понимает)
Все наши глупости, и мелкие злодейства,
На фоне Пушкина! И птичка вылетает.
Мы будем счастливы (благодаренье снимку!).
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку,
На фоне Пушкина! И птичка вылетает…
Я помню всю эту дорогу.
Я ждал тебя.
Воображал,
как, приближаясь понемногу,
Урал тебя сопровождал.
Он был умен и не навязчив,
как будто лошадь в поводу…
(Ты лошадей увидишь наших:
я познакомлю, позову!)
Вот-вот — гора.
Теперь — долина.
Опять гора из-за горы…
И ты ему нетерпеливо
шептала:
— Ну, заговори!
Я свой восторг, свою тревогу,
я путь свой снова повторял…
Зеленый поезд в три вагона.
Ты у окошка.
И Урал.
Он шел на Константинов камень,
на Ледовитый океан.
Он шел к своим пределам крайним,
твой путь указывая к нам.
Менялись горы в панораме.
(Вон та — особенно крута!)
И ты уже не за горами:
по эту сторону хребта!
