Из пьесы-сказки «Лопушок у Лукоморья»
Ученье — свет? Ха-ха! Ученье — свет!
Вот то-то в нем и проку нет!
Нет, для приличного кота
Куда приятней темнота,
Куда полезней темнота:
В темноте острее взгляд,
Благодушней мышки…
В темноте идут на лад
Темные делишки!
Кому тут нужен курс наук,
Когда дремучий лес вокруг,
Где даже соловьи — и те
Не смеют пикнуть в темноте,
В моей любимой темноте!
Кто боится темноты?
Лишь одни трусишки!
В темноте творят коты
Темные делишки!
Могу вам твердо обещать:
Я вас не стану просвещать —
Кто может сам ловить мышей
Не станет мучить малышей!..
Набивайте — все подряд!
Синяки и шишки,
Лишь бы шли у нас на лад
Темные делишки!
Щеки раздувающий божок
дует в раковину или в рог.
Он статист в театре аллегорий,
праздник ли дворцовый, Новый год,
в порт ли вводят пленный шведский флот
или это триумфальный вход
русских войск в Москву после викторий.
Он второстепенный персонаж,
как служанка, нянька, паж и страж,
как мальчишка, писающий сбоку,
рядом с винной бочкой, в стороне,
на большом фламандском полотне
(в Эрмитаже, в этой толкотне,
всех их и не разглядишь, ей-богу!).
Движется история, а он
дует, дует, дует… Он лишь фон
для фигур, для действий, для сюжета.
Щеки раздувающий божок,
ты скромнее прочих был, дружок,
никакого моря не зажег —
и спасибо за одно уж это!
