Я пройду, как по Дублину Джойс,
сквозь косые дожди проливные
приблатненного города, сквозь
все его тараканьи пивные.
Чего было, того уже нет,
и поэтому очень печально —
написал бы наивный поэт,
у меня получилось случайно.
Подвозили и наркотик к пяти,
а потом до утра танцевали,
и кенту с портаком “ЛЕБЕДИ”
неотложку в ночи вызывали.
А теперь кто дантист, кто г…о
и владелец нескромного клуба.
Идиоты. А мне всё равно.
Обнимаю, целую вас в губы.
Да иду, как по Дублину Джойс,
Дым табачный вдыхая до боли.
Here I am not loved for my voice,
I am loved for my existence only.
Зима разгулялась над городом южным,
По улице ветер летит ледяной.
Промозгло и мутно, туманно и вьюжно…
А горы сверкают своей белизной.
Весной исчезают метели и стужа,
Ложится на город немыслимый зной.
Листва пропылилась. Как жарко, как душно…
А горы сверкают своей белизной.
Вот юноша, полон нетронутой силы,
Ликует, не слышит земли под собой,-
Наверно, девчонка его полюбила…
А горы сверкают своей белизной.
Мужчина сквозь город бредет через силу,
Похоже, что пьяный, а может, больной.
Он отдал ей все, а она изменила…
А горы сверкают своей белизной.
По теплой воде, по ручью дождевому
Топочет мальчонка, такой озорной!
Все дальше и дальше топочет от дому…
А горы сверкают своей белизной.
