Так начинают. Года в два
От мамки рвутся в тьму мелодий,
Щебечут, свищут, — а слова
Являются о третьем годе.
Так начинают понимать.
И в шуме пущенной турбины
Мерещится, что мать — не мать
Что ты — не ты, что дом — чужбина.
Что делать страшной красоте
Присевшей на скамью сирени,
Когда и впрямь не красть детей?
Так возникают подозренья.
Так зреют страхи. Как он даст
Звезде превысить досяганье,
Когда он — Фауст, когда — фантаст?
Так начинаются цыгане.
Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря.
Так будут начинаться ямбы.
Так ночи летние, ничком
Упав в овсы с мольбой: исполнься,
Грозят заре твоим зрачком,
Так затевают ссоры с солнцем.
Так начинают жить стихом.
Немало есть песен на свете,
Что звёздного света полны.
Но памятней нету, чем эти,
Рождённые в годы войны.
Всегда вы легки на помине,
И вас не забыл ни один,
Пронзаете сердце поныне
Вы, песни военных годин.
Над бездной смертельной минуты
Встаёте с отвагой в очах.
Ещё в сапоги вы обуты,
Шинели на ваших плечах.
Над братской могилой берёзы
И горькое пламя рябин.
Ещё высекаете слёзы
Вы, песни военных годин.
Напевное судеб звучанье,
И помнить живые должны
Погибших солдат завещанье,
Чтоб не было больше войны.
И если бы страны решили,
Что мир их единственный сын,
В почётной отставке бы жили
Вы, песни военных годин.
