А затем прощалось лето
С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.
Меркла кисть сирени. B это
Время он, нарвав охапку
Молний, с поля ими трафил
Озарить управский дом.
И когда по кровле зданья
Разлилась волна злорадства
И, как уголь по рисунку,
Грянул ливень всем плетнем,
Стал мигать обвал сознанья:
Вот, казалось, озарятся
Даже те углы рассудка,
Где теперь светло, как днем!
Голосом пропащего подранка
«Уходи!..» — кричали тростники.
Молча синеглазая славянка
Вглядывалась в зеркало реки.
От цветов дурманный вился запах,
Подняла корзину на плечо.
Но стрела ударила внезапно
Прямо в сердце, гулко, горячо.
Ни сестрой любимой, ни женою
Уж не будет никогда она.
И укрыла пеной кружевною
Русы косы девичьи волна.
У врага — надменная осанка,
Постоял он несколько минут,
Процедил: «Да это же славянка…».
Так теперь речушку и зовут.
Вижу я: во мгле пасутся кони
И белеют платьица берез.
Опущу я жаркие ладони
В зябкий шелк струящихся волос.
Хорошо среди родной природы,
Всей душою я сливаюсь с ней.
Отражают трепетные воды
Всю грозу и грусть минувших дней.
Там, на дне, я вижу башню танка, —
Яростна, страшна была пальба.
Я люблю тебя, моя Славянка,
Родина моя, моя судьба.
Все невзгоды мы с тобой осилим,
Помня бед смертельных острия,
Реченька,
Любовь моя,
Россия,
Песня неутешная моя.
