Замечаю: душа не прочна
и прервется. Но как не заметить,
что не надо, пора не пришла
торопиться, есть время помедлить.
Прежде было — страшусь и спешу:
есмь сегодня, а буду ли снова?
И на казнь посылала свечу
ради тщетного смысла ночного.
Как умна — так никто не умен,
полагала. А снег осыпался.
И остался от этих времен
горб — натруженность среднего пальца.
Прочитаю добытое им —
лишь скучая, но не сострадая,
и прошу: тот, кто молод — любим.
А тогда я была молодая.
Отбыла, отспешила. К душе
льнет прилив незатейливых истин.
Способ совести избран уже
и теперь от меня независим.
Сам придет этот миг или год:
смысл нечаянный, нега, вершинность…
Только старости недостает.
Остальное уже совершилось.
Толкнулъ какой то льва рогами зверь:
За то скотине всей рогатой,
Нещастіе теперь,
И ссылка платой.
Въ приказъ
Пришелъ о томъ указъ.
Готовъ осмотръ, и высылка готова.
Ступай, не говори ни слова,
И понесите вонъ отсель тела,
Рога и души.
Великой зайцу страхъ та ссылка навела;
Рогами мнитъ почтутъ въ приказе зайчьи уши.
До зайца тотъ указъ ни въ чемъ не надлежитъ;
Однако онъ какъ те подобно прочь бежитъ.
Страхъ зайца побеждаетъ:
А заяцъ разсуждаетъ:
Подьячій лютъ,
Подьячій плутъ:
Подьяческія души,
Легко пожалуютъ, въ рога большія уши:
А ежели судьи и судъ
Меня оправятъ;
Такъ, справки, выписки одни меня задавятъ.
