Она:
Что всю ночь не спишь, прохожий,
Что бредешь — не добредешь,
Говоришь одно и то же,
Спать ребенку не даешь?
Кто тебя еще услышит?
Что тебе делить со мной?
Он, как белый голубь, дышит
В колыбели лубяной.
Он:
Вечер приходит, поля голубеют, земля сиротеет.
Кто мне поможет воды зачерпнуть из криницы глубокой?
Нет у меня ничего, я все растерял по дороге;
День провожаю, звезду встречаю. Дай мне напиться.
Она:
Где криница — там водица,
А криница на пути.
Не могу я дать напиться,
От ребенка отойти.
Вот он веки опускает,
И вечерний млечный хмель
Обвивает, омывает
И качает колыбель.
Он:
Дверь отвори мне, выйди, возьми у меня что хочешь —
Свет вечерний, ковш кленовый, траву подорожник…
Плывет величаво
По синему небу
Серебряный месяц…
И зорю сменяют
Вечерние звезды.
И дремлют, насупясь.
Высокие сосны.
Туман застилает
Широкое поле.
Всё пусто, безмолвно
И в замке нагорном,
И в ближней дубраве,
И в дальних долинах.
Прелестная дева,
Пряма, величава,
В одежде белейшей
Туманов вечерних,
Как дух благодатный,
Как горняя радость,
Как житель бесплотный
Надзвездного града,
Одна, молчалива,
Под ветлою ивой;
И к персям прижаты
Лилейные персты;
И смотрят недвижно
Лазурные очи
На месяц унылый…
Часы пролетали —
И звезды погасли,
И вспыхнуло утро
На темном востоке,
И скоро не стало
Под ветлою ивой
Красы молчаливой…
