Я погиб в сорок первом году под деревней Астрачей
Нас накрыло снарядом, и пал целиком весь расчёт.
Подожди … я продолжу чуть позже… Ну что ты … Не плачу…
Это светлая память водой родниковой течёт.
Ну а что было дальше ? А дальше я прямо на небо
Поднимался в туннеле, и видел сияющий свет.
И откуда- то мысль, словно птичка в окно, прилетела —
Мне вручили сегодня до рая плацкартный билет.
Я поднялся наверх … Там цветы и пахучие травы
Небывалой красы краем глаза увидел , и вот
Чей-то голос мне громко сказал, мол тебе ещё рано.
И очнулся я , братцы , в Астраче ,а рядом расчёт
Мой погибший лежал, и глаза их на небо смотрели.
Я хотел закричать, но сквозь грохот не слышал себя.
Вижу вдруг, медсестра в окровавленной грязной шинели
Надо мною склонилась… И как через стену огня
Удалось ей пройти, я понять даже и не пытался ,
А она мне шептала, мол, милый , ты только держись…
Я держался , как мог, я зубами за землю хватался,
Изо всех своих сил я цеплялся , ребята , за жизнь.
Я запомнил ее навсегда … и сейчас вспоминаю…
В своей грязной шинели сверкала она чистотой.
Помню кожи атлас , нежность рук, и как мягко сияли
Добротою глаза на лице красоты неземной.
Я на утро очнулся уже в полевой хирургии…
Руки — ноги на месте , а раны на теле — не в счёт.
И потом каждый день вспоминал медсестричку Марию,
И погибший в Астраче мой артиллерийский расчёт.
Я Марию искал всю войну в поездах санитарных,
В медсанбаты запросы писал — мол, найдётся авось.
В своём сердце хранил кроткий взгляд глаз ее лучезарных,
И увидеть мечтал. Но вот встретиться нам не пришлось.
Только случай один мне запомнился — под Сталинградом
Довелось воевать мне зимой в сорок третьем году.
Я с тех пор точно знаю, что смерти бояться не надо,
Потому что при жизни успел побывать я в аду.
Я не спал трое суток… В те дни, словно в адском горниле,
Мы вели трудный бой … По другому там время течёт.
А потом в блиндаже я заснул, и увидел Марию,
И стоящий за ней под Астрачею павший расчёт.
Они были такими , как я их запомнил — живыми…
Я к ним бросился , слезы не пряча, и мы обнялись,
А потом говорили о чём-то, но голос Марии
Неожиданно громко сказал мне « Скорее проснись».
Я проснулся …Вокруг никого , тишина гробовая …
Вышел я покурить… Ночь темна, звезды ярко горят.
И вдруг с дьявольским визгом прибывший с переднего края ,
В мой блиндаж угодил прилетевший фугасный снаряд.
Я вернулся домой в сорок пятом… Один из немногих…
И однажды, гуляя, как будто бы кто-то позвал,
В Храм зашёл … И средь ликов на стенах серьёзных и строгих
Светлый образ Марии я сразу же, братцы, узнал.
Я в тот Храм захожу с той поры постоянно до ныне…
Срок земной мой подходит к концу , и когда истечёт ,
Я надеюсь хоть краешком глаза увидеть Марию…
И уверен, что встретит меня тот погибший расчёт,
Что остался лежать в сорок первом году под Астрачей.
Я потерям к исходу войны потерял уже счёт.
Дай ка мне закурить… Я закончил … Ну что ты … Не плачу…
Это светлая память водой родниковой течёт.
