О. А. Кузьминой-Караваевой
«Нам бы только до взморья добраться,
Дорогая моя!» — «Молчи …»
И по лестнице стали спускаться,
Задыхаясь, искали ключи.
Мимо зданий, где мы когда-то
Танцевали, пили вино,
Мимо белых колонн Сената,
Туда, где темно, темно.
«Что ты делаешь, ты, безумный!» —
«Нет, я только тебя люблю!
Этот вечер — широкий и шумный,
Будет весело кораблю!»
Горло тесно ужасом сжато,
Нас в потемках принял челнок…
Крепкий запах морского каната
Задрожавшие ноздри обжег.
«Скажи, ты знаешь наверно:
Я не сплю? Так бывает во сне…»
Только весла плескались мерно
По тяжелой невской волне.
А черное небо светало,
Нас окликнул кто-то с моста,
Я руками обеими сжала
На груди цепочку креста.
Обессиленную, на руках ты,
Словно девочку, внес меня,
Чтоб на палубе белой яхты
Встретить свет нетленного дня.
От берегов на берег
Меня зовет она,
Как-будто ветер блещет,
Как-будто бьет волна.
И с птичьими ногами
И с голосом благим
Одета синим светом
Садится предо мной:
‘Плывем мы в океане,
‘Корабль потонет вдруг,
‘На острова блаженных
‘Прибудем, милый друг.
‘И музыку услышишь,
‘И выйдет из пещер
‘Прельщающий движенье
‘Сомнамбулой Орфей.
‘Сапфировые косы,
‘Фракийские глаза,
‘А на устах улыбка
‘Придворного певца’.
В стране Гипербореев
Есть остров Петербург,
И музы бьют ногами,
Хотя давно мертвы.
И птица приумолкла.
— Чирик, чирик, чирик —
И на окне, над локтем
Герани куст возник.
