Памяти Ал. Блока
А Смоленская нынче именинница,
Синий ладан над травою стелется,
И струится пенье панихидное,
Не печальное нынче, а светлое.
И приводят румяные вдовушки
На кладбище мальчиков и девочек
Поглядеть на могилы отцовские,
А кладбище-роща соловьиная,
От сиянья солнечного замерло.
Принесли мы Смоленской Заступнице,
Принесли Пресвятой Богородице
На руках во гробе серебряном
Наше солнце, в муке погасшее,
Александра, лебедя чистого.
Иззябъ младой Сатиръ,
И мнитъ оставить миръ;
Не льзя съ морозомъ издѣваться.
Куда отъ стужи той дѣваться?
Дрожитъ,
Нѣжитъ,
И какъ безумной рыщетъ,
Согрѣться мѣста ищетъ,
Найти себѣ наслѣгъ,
И къ шалашу прибѣгъ.
Тутъ жилъ пастухъ; и сталъ пастухъ Сатира грѣти,
Сталъ руки отдувать,
Сатиръ мой сталъ зѣвать:
Не мыслитъ больше умерети.
И вмѣсто что бы жизнь морозу въ жертву несть,
Себя погибшимъ числить,
О жизни сталъ онъ мыслить,
И захотѣлъ онъ ѣсть.
Когдабъ онъ ѣсть хотѣлъ по смерти, былобъ чудо,
А ето ничево.
Тотъ подчивалъ ево,
Далъ корму своево,
И каши положилъ Сатиру онъ на блюдо.
Что дѣлать? каша горяча,
И сжется какъ свѣча.
Пастухъ на блюдо дуетъ,
И кашу ложкою въ уста Сатиру суетъ.
Сказалъ Сатиръ мича:
Прошелъ мой голодъ;
Пора теперь домой
Прости хозяинъ мой.
Я смышлю, хоть и молодъ,
Что страшны тѣ уста, въ которыхъ жаръ и холодъ.
