Пришли и видят — я брожу
Средь иглистых чертополохов.
И вот опять в стенах сижу.
В очах — нет слез, в груди — нет вздохов.
Мне жить в застенке суждено.
О да — застенок мой прекрасен.
Я понял всё. Мне всё равно.
Я не боюсь. Мой разум ясен.
Да,— я проклятие изрек
Безумству ввысь взлетевших зданий.
Вам не лишить меня вовек
Зари текучих лобызаний.
Моей мольбой, моим псалмом
Встречаю облак семиглавый,
Да оборвет взрыдавший гром
Дух празднословия лукавый.
Мне говорят, что я — умру,
Что худ я и смертельно болен,
Но я внимаю серебру
Заклокотавших колоколен.
Уйду я раннею весной
В линючей, в пламенной порфире
Воздвигнуть в дали ледяной
Двузвездный, блещущий дикирий.
Когда подойдешь к монументу,
Что в Курске при въезде стоит.
Тогда не откажешь моменту,
Память расшевелить.
Про тяжесть утрат и страданий,
И слезы, и тягостный крик.
И горечь безмерных рыданий,
Что в каждую душу проник.
А рядом величие Арки.
Георгий на верном коне,
Почувствуешь, как было жарко,
На Огненной Курской Дуге.
Увидят и правнуки, внуки,
Военный комплект боевой,
Тебя поприветствует Жуков,
Всемирно известный Герой.
Зайдешь на могилу солдата,
Где наш неизвестный лежит,
Узнаешь какую утрату
Отчизне пришлось пережить.
А стройка все глубже и шире.
Величие воссоздает.
Ее будут чествовать в мире,
Как наш богатырский полет.
