Вы милы всем, вы очень скромны;
Не спорю я, ваш кроток нрав,
Но я узнал, что он притворный,
Что он с природы так лукав.
В вас нет капризов, нет и чванства,
Но только много шарлатанства;
К тому ж ваш вежливый язык
И уверять и льстить привык.
К свиданьям тайным вы согласны,
Но те свиданья мне опасны,
Затем что в них сокрыт обман
Иль вновь затеянный роман.
В веселый час вы мне твердите:
«Забудьте прежнее — любите!» —
Да как, скажите, вас любить,
Как непорочность обольстить?
О нет, такие мне оковы
Немилы, как венок терновый,
Притом же хладная любовь
В объятиях застудит кровь.
Сказать велите ль откровенно:
Вовек такой, как вы, презренной,
Затем не соглашусь любить,
Чтобы осмеянным не быть.
Труба, как посох исполина
В его мозолистой руке,
Через моря, через долины
Он с ним шагает налегке.
Его шагов стальную силу
Ковали долгие вехе
Его порыв не угасала
Войны кровавая рука.
Рожденный под полярным кругом,
Могуч, лучист и закален,
Как водопад над вешним лугом,
Так он стремительно волен.
В пути великом многолик он,
И жезл в его руке — труба,
Его многоязыким кликом
Встречают пленники труда.
Трубой заводской искры сеет
В сердца рабочих в крестьян,
Мы знаем — пламя скоро взреет
Над далью чужеземных стран.
Разлей над миром свет рубина,
Подобно огневой реке.
Труба, как факел исполина,
В железном сжата кулаке.
