ничьё настежь око
около сада звонко
ручки в снегу руки на голове
к никому моя приветственность белым
на вензелях прозрачны вены
изнутри наружу венчики
до новых исчезновений
узналась толика неимаверного
в сугробах свет и куча окурков
ку рю до букв льва
в кандалах голубые всасывания
и стройность вбитая подбородком
налегке взмахи и сухость воды
парение скрыто но не от глаз бедняков
из дыма льётся пиво смачивая усталость
ведомого к кроме
Когда выхожу я утром
И вижу твой тихий дом,
Я радуюсь, милая крошка,
Приметив тебя за окном.
Читаю в глазах черно-карих
И в легком движении век:
— Ах, кто ты и что тебе надо,
Чужой и больной человек?
— Дитя, я поэт немецкий,
Известный в немецкой стране.
Назвав наших лучших поэтов,
Нельзя не сказать обо мне.
И той же болезнью я болен,
Что многие в нашем краю.
Припомнив тягчайшие муки,
Нельзя не назвать и мою.
