Из дальнего угла следя с весельем ложным
За пиром молодым,
Я был мучительным, и странным, и тревожным
Желанием томим:
Чтоб всё исчезло вдруг — и лица, и движенье, —
И в комнате пустой
Остался я один, исполненный смущенья,
Недвижный и немой.
Но чтобы гул речей какой-то силой чуда
Летел из-за угла,
Но чтобы музыка, неведомо откуда,
Звучала и росла,
Чтоб этот шум, и блеск, и целый рой видений
В широкий хор слились,
И в нем знакомые, сияющие тени,
Бесплотные, неслись.
Это в жизни бывает нечасто,
Словно кто-то тебя позовет:
Зорсвую подковку на счастье
На дороге не каждый найдет,
И, заслыша знакомые звоны,
Я по травам куда-то бегу. Все мне чудится
— белые кони На далеком стоят берегу.
Я водил одного к водопою
И водою поил ключевой.
И ловил чуб мой теплой губою
Белый конь — верный подданный мой.
И всходила луна из-за леса,
Словно конь, удилами звеня.
И девчонка из дальнего детства
Окликает негромко меня.
Конь глядел на нее чуть пугливо»
Гривой тряс и копытом стучал.
И тогда самым спелым наливом
Я коня и ее угощал.
Белым он мне все кажется ныне,
А тогда он был просто гнедым.
Так с годами день серый и длинный
Нам покажется вдруг золотым.
И, заслыша знакомые звоны,
Я по травам куда-то бегу.
Все мне чудится — белые кони
На далеком стоят берегу.
