Мухи, как черные мысли, весь день не дают мне покою:
Жалят, жужжат и кружатся над бедной моей головою!
Сгонишь одну со щеки, а на глаз уж уселась другая,
Некуда спрятаться, всюду царит ненавистная стая,
Валится книга из рук, разговор упадает, бледнея…
Эх, кабы вечер придвинулся! Эх, кабы ночь поскорее!
Черные мысли, как мухи, всю ночь не дают мне покою:
Жалят, язвят и кружатся над бедной моей головою!
Только прогонишь одну, а уж в сердце впилася другая,-
Вся вспоминается жизнь, так бесплодно в мечтах прожитая!
Хочешь забыть, разлюбить, а все любишь сильней и больнее…
Эх! кабы ночь настоящая, вечная ночь поскорее!
А зиме-то конец, отвечаю своей головой.
У малиновой церкви большой разговор с голубой.
В небесах, как салют, зависает заряд голубей.
Неохота считать, сколько лет впереди, хоть убей!
На весенней реке, там, где раньше купальня была,
зародили в воде колыхание колокола.
И цветная реклама в волне завиляла хвостом,
как невиданный в здешних местах то ли угрь, то ли сом.
Дальше будет весна. Дальше лето. А дальше… Дыши!
Эх, седому пропойце, тебе ли считать барыши?
Что гадать о грядущем… Молчим, сомневаемся, но
лишь секунду спустя — вот грядущее, вот же оно!
Лишь секунду спустя, а не где-то, когда-то, поздней…
Помолись о снегурочке легкой, седой берендей.
