Не говори о ней! К чему слова пустые?
Но я тебе скажу, что жалкою толпой
Пред ней покажутся красавицы другие,
Как звезды тусклые пред яркою звездой.
Ее не исказил обычай жизни светской,
Свободна и светла она меж нас идет,
Не видно вам огня из-за улыбки детской…
Но счастлив будет тот, кто в ней огонь зажжет!
Не говори о ней цветам, деревьям, тучам…
Но в сердце я твоем привык читать давно:
Я вижу, что любви сиянием могучим,
Как солнечным лучом, оно озарено!
Оно забилось всем, что свято и высоко:
И жалостью к другим, и верою в людей…
О, как свою любовь ни затаи глубоко,
Невольно всё в тебе заговорит о ней!
От грозных бурь, от бедствий края,
От беспощадности веков
Тебя, лампадочка простая,
Сберег твой пепельный покров.
Стоишь, клад скромный и заветный,
Красноречиво предо мной, —
Ты странный, двадцатисотлетный
Свидетель бренности земной!
Светил в Помпее луч твой бледный
С уютной полки, в тихий час,
И над язычницею бедной
Сиял, быть может, он не раз,
Когда одна, с улыбкой нежной,
С слезой сердечной полноты,
Она души своей мятежной
Ласкала тайные мечты.
И в изменившейся вселенной,
В перерожденьи всех начал,
Один лишь в силе неизменной
Закон бессмертный устоял.
И можешь ты, остаток хлипкий
Былых времен, теперь опять
Сиять над тою же улыбкой
И те же слезы озарять.
