А я не тружусь?
Чуть брезжит рассвет —
Как дояр, сажусь
На свой табурет.
Как дояр —
Терпенья
Хоть отбавляй:
Ведро в колени
И — ну давай!
За словом слово
В строфу сую.
И впрямь корову
Сижу дою.
Беру в кулаки
Тугие соски,
Четыре струи —
Четыре строки.
То с пеной, со звоном
Идут слова.
То приглушенно,
Едва, едва.
Большой надой —
Молоко с водой,
Строка жидка,
Говорят:
От быка!
А чуть запустил,
Не часто дою,
Кричат:
Присушил
Строку и струю.
Корова,
рога
До земли клоня,
Как на врага
Глядит на меня.
Вот-вот в бедро
Шибанет ногой,
Свернет ведро,
Разольет надой.
Косится,
Бычится
Рогатый Пегас.
У бедной сочится
Тоска из глаз.
Их тысячи, лежащих на снегу,
Терзавших нас так долго и так люто.
Уже мы слышим гордый гром салюта, —
Такой мы нанесли удар врагу,
Что он, засевший в петергофских гротах,
На дудергофских и иных буграх,
В своих траншеях, блиндажах и дотах, —
Остался там… Но превращенный в прах.
И в гуле наших пушечных раскатов
(Поистине они громам сродни)
Мы увенчали ленинские дни
Еще одной победоносной датой.
Рука его протянута вперёд.
И этим жестом, столько раз воспетым,
К заветной цели, к торжеству, к победам
Он, Ленин, призывает свой народ.
Ликует сердце, торжествует разум.
Идут вперёд победные полки —
По мановенью ленинской руки
И по веленью сталинских приказов
