Собаку звали въ гости,
На требуху, на кости:
Она благодаритъ,
И говоритъ:
Пришла бы на обѣдъ я етотъ неотложно,
Да мнѣ ни какъ не можно.
А для чево? ей былъ вопросъ.
Отвѣтствуетъ она, севодни сѣнокосъ.
Не будете меня, просители, вы хаять,
За то что я не буду къ вамъ;
Мнѣ тамъ,
Кричать хамъ, хамъ,
А попроету сказать, друзья, я буду лаять.
Великія дѣла,
На сѣнокосъ судьба собакѣ подала.
Утраты нѣтъ, хотя бъ ты тамъ и не была.
«Оправдать посмертно…»
Через четверть века
обретаю древо,
коего я — ветка.
Мне вернуло время
имя, род и племя.
Не горжусь шляхетством
четырехсотлетним,
а горжусь заветным
отцовским наследьем.
Выходец шляхетский,
ставший коммунистом,
жизнь прошел отец мой
юношески чистым.
Мой отец, чье имя
шептала с опаской,
столько лет таила:
Чешейко-Сохацкий.
«Оправдать посмертно…»
Через четверть века
обретаю древо,
коего я — ветка.
