On peut tres bien, mademoiselle,
Vous prendre pour une maquerelle,
Ou pour une vieille guenon,
Mais pour une grace,— oh, mon Dieu, non. [1]
Посвящено фрейлине императрицы Елизаветы Алексеевны. Приняв Волконскую в темном коридоре за ее горничную Наташу, Пушкин поцеловал княжну. Она пожаловалась Александру I. Дело было замято.
[1] Перевод:
Очень легко, сударыня,
Принять Вас за сводню
Или за старую обезьяну,
Но за грацию,— о боже, нет! (фр.)
В королевстве чёрно-белом
Кто-то хитрый, кто-то вредный
Всё измазал белым мелом —
Чёрный конь отныне бледный!
Побелевший чёрный слон
Затрубил тревожно,
Из дворца раздался стон:
— Как это возможно!?
Сам король в ужасном в гневе —
Аж попрятались ладьи,
Пишет белой королеве
Он претензии свои:
«Что за происки, миледи?!
Мы не в ссоре вроде.
Что ж творите вы, соседи?
Белый цвет не в моде!»
Королева шлёт ответ:
«Ты, Король, не в моде сам!!!»
И вины за нами нет!
Всё! Привет твоим усам!»
Но строчит в ответ Король:
«Я безусый тчк
Бледнокрылая ты моль
Зпт ну всё пока…»
Оба маются в тоске:
Ведь с тех пор у них вражда.
И по шахматной доске
Ходят все туда-сюда.
Водят армии свои
Уж который век подряд.
Кони, пешки и ладьи
С аппетитом всех едят!
И друг другу каждый рад
Хоть разок поставить мат!
… Кто виновник, если честно,
До сих пор нам неизвестно!
