Бывают мгновенья — хочу я любить,
Уповать и молиться,
И в сердце надежда святая в то время живет.
Но взглянешь кругом — и в душе уж сомненье,
Как змей шевелится,
И сладкое слово молитвы горячей замрет,
И горькая злоба из сердца готова излиться.
Бывают мгновенья — люблю я весь мир и
Открою объятья
Широко — доверчиво, страстно для братьев-людей,
Но встретят объятья мои ледяною улыбкою братья,
И стыдно мне станет любви беззаветной своей,
Кипит на устах ядовитое слово проклятья.
Бывают мгновенья — и скорбь, и надежда, и
Тяжкие муки,
Что в сердце я долго и скрытно от света таил,
Уж льются в волшебные, дивно-прекрасные звуки,
Но вдруг пропадет вдохновения сладостный пыл:
Все тщетно, опять на душе шевелится сомненье,
Нет звукам небесным
на грешной земле выраженья.
Если помнить всё на свете,
Ставить всё в вину судьбе,—
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.
Утонув в обидах мелких,
Позабыв дороги все,
Мы кружились бы, как белки
В безысходном колесе.
Памяти союзник строгий
Забывание — оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.
Глядя в облачные дали,
Слыша дальние грома,
Зерна счастья и печали
Честно сыпьте в закрома,—
Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.
Очищайте забываньем
Закрома души своей,—
Чтобы хлеб воспоминаний
Не горчил на склоне дней.
