Благословенность одиночества!
И тайный хмель, и дождь, и сонность,
И нет — ни имени, ни отчества —
Одна сплошная невесомость!
Благословенность бесприютности —
В — другими — заспанной постели —
Как в музыке, где мерой трудности
Лишь только пальцы овладели.
А то, что истинно, — в брожении,
И замирает у предела,
Где не имеет отношения
Душа — к преображенью тела!..
И в этот день всеобщей низости,
Вранья и жалких междометий,
Прекрасно мне, что Вы поблизости —
За пять шагов, за пять столетий!
Великой мукой крестной
Томился Царь Небесный,
Струилась кровь из ран,
И на Христовы очи,
Предвестник смертной ночи,
Всходил густой туман.
Архистратиг великий,
Незрим толпою дикой,
Предстал Царю царей,
И ужасом томимы
Слетелись серафимы
С мечами из огней.
«Христос, довольно муки, —
На ангельские руки
Уйди от смертной тьмы,
Скажи, чтобы с мечами
И с грозными очами
Толпе предстали мы,
Чтоб творческая сила
Пленила, устрашила,
Блуждающих во мгле,
И царство благодати
Трудами нашей рати
Воздвиглось на земле».
Сказал ему Спаситель:
«Не ты судеб решитель,
Напрасно ты спешил.
Насилия не надо, —
Любовь и в безднах ада
Сильней небесных сил.
Одна неправда — тленна.
Бессмертна, неизменна,
Как истина, любовь.
Пред ней трепещет злоба, —
Из мёртвой сени гроба
Она восстанет вновь».
