Я и без веры живой,
Мне и надежды не надо!
Дух мой тревожный, родной
Жизнь наделила отрадой.
Веры мне жизнь не дала,
Бога везде я искал,
Дума тревожно ждала,
Разум мятежно роптал.
Нет мне надежды нигде,
Горе предвижу и жду:
В чистой зеркальной воде
Чуждого ей не найду.
О, я храню как покой
Лучшую в мире отраду…
Я и без веры живой,
Мне и надежды не надо!
Тамъ, гдѣ Литинъ прозябаетъ
Человѣчеству въ позоръ,
Тамъ, гдѣ градомъ заправляетъ
Изувѣченный майоръ,
Гдѣ средь гибельныхъ примѣровъ
Юдко нажилъ капиталъ —
Тамъ полковникъ офицеровъ
Салютовкѣ обучалъ.
И, откинувъ всѣ уловки,
Имъ съ улыбкой говорилъ:
» Господа, для салютовки
Я сюда васъ пригласилъ.
Отъ опасности сраженья,
Отъ горячекъ и невзгодъ
Васъ, безъ всякаго сомнѣнья,
Салютовка не спасётъ.
«Ни отъ бѣдствій караула,
Гдѣ такъ холодно зимой,
Ни дивана нѣтъ, ни стула,
Гдѣ отравленъ вашъ покой,
Ни отъ крику нашихъ старцевъ,
Командировъ въ свой черёдъ,
Ни отъ нѣшихъ ординарцевъ
Салютовка не спасётъ.
«Но когда неугомонный
Нашъ мучитель, нашъ Пилатъ
На кампаментъ дивизьонный
Прикатитъ къ намъ не впопадъ
И начнётъ но-взводно шагомъ
Передъ носомъ васъ водить
И — къ другимъ возможнымъ благамъ —
Заѣзжать къ себѣ велитъ;
«То тогда отъ бѣдъ случайныхъ,
Предназначенныхъ инымъ,
Отъ поѣздокъ чрезвычайныхъ
По гаубтвахтамъ полковымъ,
Отъ обычныхъ распеканій
И отъ многихъ, многихъ сотъ
Остроумныхъ замѣчаній
Салютовка васъ спасётъ!»
