Евгению Иванову
Вот он — Христос — в цепях и розах
За решеткой моей тюрьмы.
Вот агнец кроткий в белых ризах
Пришел и смотрит в окно тюрьмы.
В простом окладе синего неба
Его икона смотрит в окно.
Убогий художник создал небо.
Но лик и синее небо — одно.
Единый, светлый, немного грустный —
За ним восходит хлебный злак,
На пригорке лежит огород капустный,
И березки и елки бегут в овраг.
И всё так близко и так далёко,
Что, стоя рядом, достичь нельзя,
И не постигнешь синего ока,
Пока не станешь сам как стезя…
Пока такой же нищий не будешь,
Не ляжешь, истоптан, в глухой овраг,
Обо всем не забудешь, и всего не разлюбишь,
И не поблекнешь, как мертвый злак.
10 октября 1905
Боится, говорятъ, левъ пѣсни пѣтуха;
Она противна львову слуху,
Ушамъ ево лиха;
Не любитъ левъ музыки сей и духу.
Судьба когда то принесла
Въ глаза ко льву осла:
Что встреча та худа, оселъ мой то смѣкаетъ;
И утекаетъ;
Однако бы уйти отъ смерти не успѣлъ,
И злой бы рокъ ему конечно приключился,
Когда бы въ близости пѣтухъ не прилучился,
И пѣсни не запѣлъ.
Левъ страхомъ закипѣлъ,
Смутился,
И отъ осла назадъ поворотился;
Помнилося ослу, что страшный левъ
Отъ храбрости ево трухнулъ, и испугался;
И пролилъ мой оселъ на льва ословый гнѣвъ:
Догнать и изловить льва сильно домогался:
Насѣлъ
На льва оселъ,
И на зубахъ у льва висѣлъ.
