Там — в улице стоял какой-то дом,
И лестница крутая в тьму водила.
Там открывалась дверь, звеня стеклом,
Свет выбегал, — и снова тьма бродила.
Там в сумерках белел дверной навес
Под вывеской «Цветы», прикреплен болтом.
Там гул шагов терялся и исчез
На лестнице — при свете лампы жолтом.
Там наверху окно смотрело вниз,
Завешанное неподвижной шторой,
И, словно лоб наморщенный, карниз
Гримасу придавал стене — и взоры…
Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,
И было пенье, музыка и танцы.
А с улицы — ни слов, ни звуков нет, —
И только стекол выступали глянцы.
По лестнице над сумрачным двором
Мелькала тень, и лампа чуть светила.
Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,
Свет выбегал, и снова тьма бродила.
По раскинутым дорогам бежать далеко,
Неведомо куда нас путь тот приведёт.
От границы вдоль до степных полей,
Широки просторы, выйдем, ты поверь!
Буйные ветра, вдруг, раскачают кисть,
Продранные пальцы как кленовый лист.
Детские насмешки, ясные глаза…
Жизнь – такая штука, вот пройдёт и на…
Быстро пролетает время и что теперь латать?
Искусственно жить – это значит умирать.
Новые идей перестроить мир –
Так – то будет лучше, лучше для других.
А как на утренней заре я увидел свет,
Белый иней придавил весь кровавый бред.
Только лишь одна дорога дальняя вела,
Туда, где небо и где солнце – радости сполна.
