Веселье в ночном кабаке.
Над городом синяя дымка.
Под красной зарей вдалеке
Гуляет в полях Невидимка.
Танцует над топью болот,
Кольцом окружающих домы,
Протяжно зовет и поет
На голос, на голос знакомый.
Вам сладко вздыхать о любви,
Слепые, продажные твари?
Кто небо запачкал в крови?
Кто вывесил красный фонарик?
И воет, как брошенный пес,
Мяучит, как сладкая кошка,
Пучки вечереющих роз
Швыряет блудницам в окошко…
И ломится в черный притон
Ватага веселых и пьяных,
И каждый во мглу увлечен
Толпой проституток румяных…
В тени гробовой фонари,
Смолкает над городом грохот…
На красной полоске зари
Беззвучный качается хохот…
Вечерняя надпись пьяна
Над дверью, отворенной в лавку…
Вмешалась в безумную давку
С расплеснутой чашей вина
На Звере Багряном — Жена.
Ночью огневой налёт –
Свыше всякой меры.
А с утра дождь пойдёт –
Сразу сыро, серо.
А сержант – как будто гвоздь
Загоняет в душу,
Воет третий день насквозь
«На-берег-Катюшу».
Языка он брал не раз,
Вылезал из петли,
И ему ты не указ –
Напевать ли, нет ли.
Потолка привычный гнёт,
Вечный запах гари…
Тут, пожалуй, не убьёт,
Разве что – состарит.
Вдруг – за шиворот песку
Полная лопата:
Загремели наверху
Брёвнышки наката.
Сели, ждём, — куда теперь?
Взвыла мина волком.
Застучали прямо в дверь
Нервные осколки.
Все упали на живот.
Но, спокойно сидя.
Наш сержант кивнул на вход:
«Можно, заходите!»
