Мой любимый, мой князь, мой жених,
Ты печален в цветистом лугу.
Повиликой средь нив золотых
Завилась я на том берегу.
Я ловлю твои сны на лету
Бледно-белым прозрачным цветком.
Ты сомнешь меня в полном цвету
Белогрудым усталым конем.
Ах, бессмертье мое растопчи,-
Я огонь для тебя сберегу.
Робко пламя церковной свечи
У заутрени бледной зажгу.
В церкви станешь ты, бледен лицом,
И к царице небесной придешь,-
Колыхнусь восковым огоньком,
Дам почуять знакомую дрожь…
Над тобой — как свеча — я тиха.
Пред тобой — как цветок — я нежна.
Жду тебя, моего жениха.
Всё невеста — и вечно жена.
С усмешкой о тебе иные судят:
«Ну кто же возражает —
даровит
Но молод, молод.
Есть постарше люди.
Чего он всех быстрее норовит?»
Внушают:
«Повзрослеешь поумнеешь.
Не сразу все.
Читай побольше книг.
Ты погляди
вот Алексей Матвеич.
А он всего трудом,
трудом достиг!»
Качают головами, сожалея:
«Да, юность вечно
что поделать с ней!
казаться хочет лет своих взрослее».
Ты слушай,
а не слушайся.
Взрослей.
Таланту, а не возрасту будь равен.
Пусть разница смущает иногда.
Ты не страшись быть молодым да ранним.
Быть молодым да поздним
вот беда!
Пусть у иных число усмешек множишь,
а ты взрослей
не бойся их смешить,
взрослей,
пока взрослеть еще ты можешь,
спеши,
покуда есть куда спешить.
