Когда мы встретились с тобой,
Я был больной, с душою ржавой.
Сестра, сужденная судьбой,
Весь мир казался мне Варшавой!
Я помню: днем я был «поэт»,
А ночью (призрак жизни вольной!) —
Над черной Вислой — черный бред…
Как скучно, холодно и больно!
Когда б из памяти моей
Я вычеркнуть имел бы право
Сырой притон тоски твоей
И скуки, мрачная Варшава!
Лишь ты, сестра, твердила мне
Своей волнующей тревогой
О том, что мир — жилище бога,
О холоде и об огне.
Чтобы сказку сочинить,
Надо утром встать до свету,
Съесть холодную котлету,
Полушубок починить.
Надо взять коня, запречь,
На солому в сани лечь
И поехать за дровами
И, попутно, за словами.
Чтоб не очень зябли ноги,
Надо с профиля свернуть.
Встретить волка на дороге,
Испугаться, но чуть-чуть.
(Если сильно испугаться —
Всех подряд начнёшь бояться).
Чтоб доверчивые глазки
Не смыкала ребятня,
Хорошо бы ради сказки,
Заблудиться на полдня.
Заблудиться, оступиться,
В подземелье провалиться.
Можно в этом подземелье
Встретить ведьму и чертей,
Подыскать для них заделье,
Научить любить детей,
Чтобы ведьма с полуслова,
(Доброту твою ценя),
Помогла б за повод снова
Взять пугливого коня…
Ну, а дальше — сам с усами!
Не найдёшь для связки слов —
Увяжи потуже сани —
Привезёшь для печки дров.
Будет ужин на столе,
Сладко выспишься в тепле…
