Упреком, жалостью внушенным,
Не растравляй души больной;
Позволь коленопреклоненным
Мне оставаться пред тобой!
Горя над суетной землею,
Ты милосердно разреши
Мне упиваться чистотою
И красотой твоей души.
Глядеть, каким прозрачным светом
Окружена ты на земле,
Как божий мир при свете этом
В голубоватой тонет мгле.
О, я блажен среди страданий!
Как рад, себя и мир забыв,
Я подступающих рыданий
Горячий сдерживать прилив.
Детство было похоже
На звук саламури…
Что ты знаешь об этом?
Что ты знаешь об этом?
Зрелость нашего поля,
Сладость нашей лазури
Нам, подросткам безусым,
Были жизнью и светом.
Как блестели мотыги,
Всё смелей и упорней
Под землей обнимая
Кукурузные корни.
Когда в платьице тонком
Шла девочка мимо, —
Мимо поля и дома,
Вдоль забора и дыма, —
Мы почтительно, нежно
Окликнуть спешили.
Что ты скажешь при этом?
Что ты скажешь при этом?
«Эй, сестра, мы устали,
Мы уста иссушили.
Дай водички холодной —
Да в кувшине — с приветом!
Так должна охладиться
Ключевая водица,
Чтоб кувшин раскололся
(А теплей не годится).
Мы удержим мотыги,
А вода пусть прольется, —
Не облей только платье!
Слышишь? Песня поется.
Это ты — наша песня,
Это ты — наша прелесть!»
Так у сельских мальчишек
Песни сельские пелись…
Так мы в детстве любили,
Веря песням пропетым…
Что ты знаешь об этом?
Что ты знаешь об этом?
