Пронеслась гроза седая,
Разлетевшись по лазури.
Только дышит зыбь морская,
Не опомнится от бури.
Спит, кидаясь, челн убогой,
Как больной от страшной мысли,
Лишь забытые тревогой
Складки паруса обвисли.
Освеженный лес прибрежный
Весь в росе, не шелохнется. —
Час спасенья, яркий, нежный,
Словно плачет и смеется.
И такъ и сякъ, жена съ сожителемъ жила,
Но другомъ никогда съ супругомъ не была;
И чувствовалъ супругъ колонье злое шила:
Досады новыя она вседневно шила:
Ево крушила,
И изсушила.
Но что бы злобу всю въ последокъ совершила,
И скончала бы супруговой судьбой,
Зоветъ пойдемъ купаться мы съ тобой;
И больше на тебя дружечикъ не сержуся;
Однако не бери съ собой,
Изъ слугъ ни одново: вить мы не на разбой
Идемъ съ тобой теперь, ниже въ воинской бой;
Купаться мы идемъ: а я людей стыжуся.
Куда я после ужъ гожуся,
Когда предъ ними обнажуся?
Пошли они,
Одни.
Разделися, не утопляться,
Купаться.
Стоитъ супругъ при самой при реке:
Жена ево не въ далеке;
Нашла она въ реку супругу путь,
И думаетъ туда сожителя столкнуть:
Слугъ нетъ тутъ, такъ они ее не изобидятъ,
Вить етова они конечно не увидятъ.
Не ждетъ напасти мужъ, такъ онъ и не дрожитъ;
А душенька къ нему съ размаху тутъ бежитъ.
Супругъ не думаетъ о верномъ худа друге:
Однако онъ стоялъ лицемъ тогда къ супруге:
Увидя фурію, отъ места отступилъ:
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Съ размаху не здержась, она въ реку упала,
И утопала:
Коль ты не возмогла сожителя спихнуть,
Туда тебе и путь.
