Когда-то Ольга душу живу
У греков в вере обрела
И райский кедр, и божью ниву
На север с юга привлекла.
И вот прошло тысячелетье —
И над полуночной страной
Склонилось древа жизни ветье
Неувядающей весной.
Среди духовного посева,
В веках созревшего опять,
Несет нам Ольга-королева
Красу и божью благодать.
Полней семья ее родная,
И снова восхищает взор
И Ольга, царственно благая,
И вестник счастья — Христофор.
Покачнулся сумрак шаткий.
В сизой дымке, вдалеке,
Город мой весь в белых шапках,
В буклях веток, в парике.
Здесь звенело, пело детство
В расцветающих садах.
Как сыскать мне к детству след свой,
Затерявшийся в лугах?
В юность как сыскать дорогу?
В сны заветные мои?
К первым встечам и тревогам,
К первой сказочной любви?
Я хочу увидеть снова
Тени первого костра,
Дом, где вывеска портного,
Словно радуга, пестра.
Там, где кошки на окошках
Дуют в жёсткие усы,
Где разгульная гармошка
Поджидает две косы,
Две литые, подвитые
В самый раз, не чересчур,
Две такие золотые —
Восемь лет забыть хочу.
А когда цветут здесь вишни,
Льётся яблоневый цвет.
Вновь мой город, друг давнишний,
В платье снежное одет.
Всё, что тонет, — не потонет,
В сердце чувства глубоки!..
Город мой — как на ладони
С тонкой линией реки.
Есть особенная нежность
К милым с детства нам местам,
Я за этот город снежный
Сердце, душу — всё отдам!
