Я помню тот край окрылённый,
Там горы весёлой толпой
Сходились у речки зелёной,
Как будто бы на водопой.
Я помню Баксана просторы,
Долины в снегу золотом,
Ой горы, вы синие горы,
Вершины, покрытые льдом.
Здесь часто с тоской небывалой
Я думал, мечтал о тебе,
Туманы ползли с перевалов
Навстречу неясной судьбе.
Звенели гитар переборы,
И слушали их под окном
Ой горы, ой синие горы,
Вершины, покрытые льдом.
Пусть речка шумит на закатах
И плещет зелёной волной.
Уходишь ты вечно куда-то,
А горы повсюду со мной.
Тебя я увижу не скоро,
Но твёрдо уверен в одном:
Полюбишь ты синие горы,
Вершины, покрытые льдом.
Берег.
Солнце.
Обь и небо.
Между ними — никого.
Только старый серый невод
сушит рваное крыло.
Он плясал, как баба в кофте —
надувные рукава…
Сложил камни, будто кости.
Самый крупный — голова.
Отплясался,
отплескался —
кто им станет неводить!
Нынче новый отыскался:
в нем — капроновая нить!
Заметали новый невод —
он от рыбы весь живой! …
Берег.
Солнце.
Обь и небо.
Старый невод — как чужой.
Новый невод рядом тянут,
и глаза твои — туда,
где танцуют сложный танец
невод,
рыба
и вода…
Далеко идти до рынка.
Кто-то весело орет:
— Выбирай,
геолог,
рыбку!
Вы ведь денежный народ!..
И опять — река и небо.
Между нами — никого.
Только старый серый невод…
Сядем около него!
