В радио
белой Европы
лезьте,
топот и ропот:
это
грозит Москва
мстить
за товарища
вам.
Слушайте
голос Рыкова —
народ его голос выковал —
стомиллионный народ
вам
«Берегись!»
орет.
В уши
наймита и барина
лезьте слова Бухарина.
Это
мильон партийцев
слился,
чтоб вам противиться.
Крой,
чтоб корона гудела,
рабоче-крестьянская двойка.
Закончим,
доделаем дело,
за которое —
пал Войков.
Беру листок и карандаш,
Густую чёрную гуашь…
Мне вспомнился один пейзаж,
И я б нарисовал его,
Хотя пейзаж не виноват,
Что я давно люблю квадрат,
И мне квадрат
милей стократ
Любых кругов с овалами.
Как тяжелы его углы!
Квадрат надёжнее скалы:
Облокотился я на круг –
Он взял да покатился вдруг.
Конечно, круг — совсем не то:
Всё время жди подвоха.
С квадратом я играть готов
И рисовать его готов
Хоть хорошо, хоть плохо.
А в нём –
Пустыня.
Ни души.
Вот если сможешь, напиши –
Ну не квадрат, так угол!
Пустыня. Ночь.
И тишина…
И чтоб она была видна,
Да чтоб звенела, как струна,
Натянутая туго.
А я могу, могу, могу!
И на ходу, и на бегу,
На стенах и на потолке,
Гуашью и водою…
Квадрат нехоженой земли
От караванных троп вдали…
Держу в испачканной руке,
Подняв над головою.
Творение завершено.
Мне очень нравится оно.
А что? И пусто, и темно,
И тихо. Всё и сразу.
А брат смеётся надо мной:
— Иди, Малевич, нос умой –
Ты по уши измазан.
Ну вот. Ещё и обозвал…
Ему-то нравится овал!
