Застонал от сна дурного
И проснулся тяжко скорбя:
Снилось мне — ты любишь другого
И что он обидел тебя.
Я бежал от моей постели,
Как убийца от плахи своей,
И смотрел, как тускло блестели
Фонари глазами зверей.
Ах, наверно, таким бездомным
Не блуждал ни один человек
В эту ночь по улицам тёмным,
Как по руслам высохших рек.
Вот, стою перед дверью твоею,
Не дано мне иного пути,
Хоть и знаю, что не посмею
Никогда в эту дверь войти.
Он обидел тебя, я знаю,
Хоть и было это лишь сном,
Но я всё-таки умираю
Пред твоим закрытым окном.
Треть пути за кормой, и борта поседели от пены.
Словно море, бескрайна густого настоя вода.
В ноябре уходил, как Парис в старину за Еленой,
Через год я нашёл, чтоб теперь потерять навсегда…
Ты стоишь побледневшая, моя золотая Елена,
Через несколько лет ты, как чайка, растаешь вдали…
Я, твой атом ничтожный, тебя принимаю, вселенная,
От последней звезды до условностей грешной земли.
Ничего, что потеряно (я находил, значит, стоит
Уставать и грести, и опять уставать и грести)…
За любовь настоящую, за тоску голубого настоя,
Если хочешь ещё, если можешь ещё, то прости!
Подымай паруса! Берега затянуло печалью…
Отлетает заря, замирая, как голоса.
Подымай паруса! Тишина пролетает, как чайка…
Светит имя твоё на разодранных парусах!..
