У людской дороги, в темный прах и ил,
В жажде сева Вечный тайну заронил…
И вскрываясь в яви, как светает мгла,
Острый листик травка к свету вознесла…
Вот и длились зори, дни и дни текли,
И тянулся стройно стебель от земли…
И на нем, как жертва, к солнцу был воздет
В час лазурной шири алый-алый цвет…
Так и разрешилось в пурпуре цветка
Все немотство праха, дольняя тоска…
И была лишь слава миру и весне —
Вот, что скрыто Богом в маковом зерне.
То темнотой любовь светла,
То холодом любовь согрета.
Нет для нее добра и зла,
Нет разрешенья и запрета.
Как натяжение струны
Руки испытанной знакомо,
Себе единственной верны
Любви верховные законы.
Живет любовь, чтобы любить,
Случайным прихотям открыта.
Какая верность может быть?
Какая ревность и обида?
И, чтобы не изнемогла,
Не стала призрачною тенью,
Как солнце вне добра и зла
Любви извечное горенье!
