Мысль в разлуке с вещим сном…
Сердце — в сумраке ночном…
Дождь пустынный за окном…
Свист за дверью, вой в трубе…
Век прожив в пустой борьбе,
Вспоминаю о себе…
Меркнет цвет и гаснет свет…
Ни тревог, ни мира нет…
В миге — много тысяч лет…
Точно я уж вечность жил,
Вечность сетовал, тужил,
Тайне вечности служил…
Ночь… И только мысль во мне,
С тьмой ночной наедине
Тускло тлеет в глубине…
Тьма… Лишь воет за окном
Все о том же, об одном,
Ветер в сумраке ночном…
Не смущаюсь своей наготы,
Подарил мне Господь глоток правоты,
Да, я грешен до сути и мозга костей,
Иногда мне так страшно — я глух до вестей
О великом, святом и простом милосердьи,
Что мой запах в пределах Божьих ноздрей.
Иногда я с Христом быть распятым хочу,
За дерзость и слепость,
Ну а он за воспетость.
Но казнят меня жизнь и ухабы судьбы,
Горизонтально, во время ходьбы,
Распинаю я длинные пятки
Гвоздями на детской площадке.
Кровь становится ржавой и зараженной,
Но ведь умер Христос, значит быть обнаженным
Пред Богом — нормальность,
Приодеться спешить — вот аморальность!
Поймите, не ставлю над лбом яркий нимб,
Не спрячешь от Бога прыщи в толстый грим,
В костре его взора позорно кривляться,
Пытаться не тем, кто ты есть показаться,
Уж лучше все снять и открыто стоять,
И честностью тела в темень сверкать!
