Полжизни мы теряем из-за спешки.
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз…
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг,
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел…
А может главное — и проворонил…
А может главное — и проглядел…
Дни жизни моей пронеслись быстролетной чредою.
И утро, и полдень, и вечер мои — позади.
Всё ближе ночной надвигается мрак надо мною;
Напрасно просить: подожди!
Так пусть же пылает светильник души среди ночи;
Пусть в песнях прощальных я выскажу душу мою,
Пока еще сном непробудным смежающий очи
Конец не пришел бытию.
Пусть выскажу то, о чем прежде молчал я лениво,
И то, что позднее мне опытом жизни дано.
Моя не заглохла средь терний духовная нива;
В ней новое зреет зерно.
Добром помяну всё, что было хорошего в жизни;
Что ум мой будило, что сердце пленяло мое;
В последнем признании выскажу бедной отчизне,
Как больно люблю я ее.
Напутствовать юное хочется мне поколенье,
От мрака и грязи умы и сердца уберечь;
Быть может, средь нравственной скверны, иных от паденья
Спасет задушевная речь.
А если бы песни мои прозвучали в пустыне,
Я всё же сказал бы, им честность в заслугу вменя:
«Что сделать я мог, то я сделал, и с миром ты ныне,
О жизнь, отпускаешь меня».
